Камбоджа: Загадка Ангкора

В 802 году нашей эры, к северу от великого озера Тонлесап, на дороге, окруженной болотистыми джунглями, появилась необычная процессия. Сотню слонов, украшенных гирляндами из живых цветов, сопровождала армия босых солдат, вооруженных щитами и метательными копьями. Они возвращались из похода на юг. Впереди на белом слоне ехал маленький худой человек по имени Джайяварман, то есть Великий Победоносный Правитель. Он действительно правил этой страной, Камбоджей. Неожиданно его слон остановился. Тихая река, которую армия должна была перейти вброд, из-за летних дождей разлилась и превратилась в непреодолимую преграду. Джайяварман счел это особым знаком. Он повернулся к солдатам и провозгласил, что построит на этом месте город. И не просто город, а Столицу! По-кхмерски – Ангкор. Король тогда не знал, что основанная им столица вскоре превратится в огромный мегаполис, но спустя шестьсот лет будет заброшена ее жителями и еще спустя шестьсот лет станет одним из самых популярных мест, куда будут стекаться миллионы туристов со всего света.

Камбоджа – земля древняя. Предки местных жителей-кхмеров пришли сюда в эпоху палеолита. Две тысячи лет назад индийский брахман по имени Кам основал на берегу Сиамского залива первое в этом регионе государство. Нынешние монархи Камбоджи считаются его отдаленными потомками. Расцвет империи кхмеров пришелся на период средневековья. Причем жители этой ныне не очень влиятельной страны в те времена добились намного больших успехов, чем европейцы, – спланировали и возвели сложную ирригационную систему, превратив болота и джунгли в рисовые поля, создали непобедимую армию, главной боевой силой которой были две тысячи слонов, и, наконец, научились строить огромные города. Ангкор по площади превосходил современный Минск, а его архитектурные сооружения приводили в восторг посланцев из далекого Китая. В пятнадцатом веке все эти блеск и красота неожиданно померкли. От могущественной империи осталось лишь маленькое королевство, от которого по кусочкам отрывали территории жадные соседи. Взлет и падение средневековой Камбоджи мне всегда казались великой загадкой, которую я собирался для себя решить, посетив Ангкор.

Вьетнам-Камбоджа: Через границу
Мой путь в средневековую столицу Камбоджи начался во вьетнамском городе Хошимине. В билетной кассе на вокзале Фам-Нгу-Лао милая старушка-кассирша, узнав, куда я собираюсь, лишь отрицательно покачала головой. Я изобразил на своем лице растерянность. Кассиршу это позабавило. Других потенциальных пассажиров пока не было. Взяв меня за руку, она спокойно перешла через улицу и показала на ближайший офис туристической фирмы. Все стало понятно без слов. Билетная касса – это для вьетнамцев. Большие белые мальчики должны покупать билеты в больших кондиционированных офисах.
Время было обеденное. Сотрудники турфирмы собрались в дальнем углу, прямо под рекламным плакатом «Вьетнамских авиалиний» и, сидя на низких табуретках, с аппетитом поглощали рисовую лапшу. Мой приход их скорее озадачил, чем обрадовал. Я уже собрался выйти, чтобы вернуться позже. Но вслед за мной в офис вошла девушка в красном костюме с очень красивыми, но строгими чертами лица. Сделав мне знак подождать, она так рявкнула на обедавших, что те от испуга побросали пластиковую посуду. Один из сотрудников взял меня за руку и проводил к своему столу. «Ваша начальница?» – спросил я у него. «Нет, моя младшая сестра», – ответил он. С билетами все оказалось просто. Чтобы добраться до Ангкора, следовало ехать в ближайший к нему город Сиемриап. Из Хошимина туда ходит прямой автобус, однако в ближайшие дни по неизвестным причинам рейсы отменили. Мне предлагалось доехать до Пномпеня, столицы Камбоджи, а там пересесть на местный транспорт. Цена вполне устраивала. «Завтра утром автобус подъедет к дверям вашего отеля», – предупредил сотрудник и на прощание пожелал хорошего пути.

На следующее утро автобус приехал за мной с опозданием – водитель собирал других пассажиров. Впрочем, салон не был переполнен. Несколько европейских пар, десяток вьетнамцев и камбоджийцев. Мне выделили место около парня с гривой курчавых волос. Он оказался общительным, сообщил, что едет из Вьетнама домой, и, чтобы не скучать в пути, предложил познакомиться с новинками камбоджийской поп-музыки. Я взял из его рук миниатюрный плейер, но через пять минут вернул обратно. Камбоджийские хиты звучали очень необычно, больше напоминали кошачий концерт. Парень не расстроился и просто запел народные кхмерские песни. Причем так громко и фальшиво, что на нас стали оглядываться другие пассажиры. Мне оставалось только улыбаться. К счастью, после нескольких песен его пыл угас. Подбодренный моими словами о том, что я так петь не умею, он спокойно заснул. Я повернулся к окну. Городские кварталы закончились. Автобус выехал на широкополосную магистраль, проложенную среди бесконечных рисовых полей и деревень с красными черепичными крышами.
К вьетнамско-камбоджийской границе подъехали через несколько часов. Вьетнамские пограничники больше интересовались автобусами с туристами, въезжавшими со стороны Камбоджи, внимательно сверяли паспорта и проверяли сумки на наличие наркотиков. В Камбодже они продаются вполне легально, а во Вьетнаме хранение и торговля могут повлечь за собой смертную казнь. Для нас пограничные формальности ограничились быстрым проставлением штампа в паспорт и прощальной улыбкой.
На камбоджийской стороне улыбок не было. Зато было новенькое здание пограничной службы, построенное в ангкорском стиле. В нем на полную мощность работал кондиционер, так что после вполне уютного автобуса стало прохладно. Пока другие пассажиры нерешительно стояли около входа, я проскользнул к свободному окошку и протянул паспорт с деньгами – платой за визу. Хмурый пограничник даже не посмотрел на меня. Просто взял банкноты и пробубнил что-то вроде: «Улыбнитесь, вас снимают». «Кто снимает?» – удивился я. «Я снимаю», – ответил пограничник и показал на незамеченную мной ранее веб-камеру над окошком. Несколько секунд он производил с моим паспортом какие-то манипуляции, а затем вернул с уже вклеенной визой. «Кстати, – сказал он, – на фотографии, которую я отправлю в министерство, вы получились с открытым ртом вместо улыбки». Я пожал плечами и отошел в сторону с твердой уверенностью, что у камбоджийцев не только музыка, но и юмор очень странный.
Шоссе, которое ведет от границы до Пномпеня, считается в Камбодже одним из самых лучших. При этом оно значительно уступает по качеству любой вьетнамской или белорусской дороге. Автобус то и дело подпрыгивает на ухабах. Временами асфальт заканчивается, и несколько километров приходится ехать по гравийке. Мои ожидания увидеть сразу же за пограничным шлагбаумом бесконечные джунгли совершенно не оправдались. Вместо джунглей здесь были новые здания казино и отелей, а дальше – деревни, очень похожие на вьетнамские. Разве что крыши крыли не черепицей, а жестью и шифером.
Самая интересная часть пути – переправа через Меконг. Эта огромная река с водой ржавого цвета является для Камбоджи чем-то вроде Волги, Днепра и Дуная вместе взятых. Она разливается несколько раз в году, орошает рисовые поля и удобряет их полезными микроэлементами, которые несет с далекого Тибетского плато. Настоящих наводнений в Камбодже не бывает благодаря озеру Тонлесап, расположенному к западу от реки. Когда Меконг разливается, оно принимает в себя излишки воды, а когда пересыхает – отдает эту воду обратно. Вдоль русла снуют лодки. Кто-то перевозит на них грузы, кто-то рыбачит, а кто-то просто торгует.
На берегу около переправы собираются машины, автобусы, мотоциклы и огромные толпы пешеходов. К причалу пристает паром. Добрых полчаса продолжается разгрузка, а потом примерно столько же – погрузка. Вначале въезжают автобусы и большегрузные автомобили, затем мотоциклы и только потом заходят пешеходы. Свободного пространства внутри парома не остается. Пешеходы обустраиваются в проходах между машинами, заталкивают свои баулы прямо под колеса, а то и взбираются на крыши автобусов. В толпе снуют торговцы съестным товаром. Камбоджийская кулинария отличается большим разнообразием, поэтому на подносах торговцев можно увидеть привычные для нас печенье и жвачки, не очень привычные рисовые шарики и шашлык из утиных яиц, а также пакетики с совершенно непривычными жареными жуками, тараканами, пауками и кузнечиками. Я набрался храбрости и попробовал жареного жука. Приходилось слышать, что это экзотическое блюдо по вкусу напоминает чипсы. Но, если честно, на вкус оно такое же противное, как и на вид.
В Пномпень приехали ближе к вечеру. Я нанял за два доллара тук-тук и отправился искать недорогую гостиницу. К моему удивлению, это оказалось нелегкой задачей, так как все места были заняты. Спустя два часа блуждания по центру города я с большим трудом нашел свободный номер за двадцать долларов. Он был обставлен по-царски. Особо впечатлила плазменная панель в душе. Из окна открывался прекрасный вид на королевские сады. Вот только располагался этот номер на пятом этаже, в здании без лифта. «У вас всегда так много народа?» – спросил я у хозяина гостиницы, когда тот оформлял документы. «Завтра в нашей стране большой праздник, – ответил тот. – У нас национальные выборы! Все, кто зарегистрирован в Пномпене, вернулись на один день домой. Кстати, в связи с выборами междугородный транспорт не работает, так что вам придется провести у нас две ночи».

День выборов
Следующий день выдался хмурым. Беспрестанно накрапывал мелкий дождик. Раскрыв зонт, я отправился в город, чтобы осмотреться, а заодно позавтракать. На улицах было пусто. По случаю выборов многочисленные кафе и магазины оказались закрыты. Объявления на дверях приглашали зайти после обеда. Лишь в одной небольшой лавочке мне согласились продать бутылку воды и пачку чипсов.
Город Пномпень был основан в двенадцатом веке. Согласно легенде, живущая неподалеку от этих мест вдова Пень обнаружила на берегу Меконга приплывшее по течению старое дерево, в кроне которого были найдены статуи Будды. Примерно сто пятьдесят лет назад в город переехала королевская семья, и он получил столичный статус. Королевский дворец, окруженный живописными садами, до наших дней является главной местной достопримечательностью. Обычно сюда за небольшую плату впускают туристов. Его величество не отказывается зарабатывать на иностранцах. Но сегодня даже королевские сады были закрыты. Полицейский, стоявший около входа, разрешил мне войти внутрь всего на минуту, чтобы сделать пару фотографий. Он объяснил, что другие достопримечательности, как то: Национальный музей и знаменитый мемориал жертв режима Полпота, сегодня тоже не принимают посетителей. Зато я могу прогуляться по набережной Меконга и даже заглянуть на знаменитый Желтый рынок. Последний работает в любой день недели и в любую погоду.
Мы немного поболтали с полицейским. Оказалось, что он с утра не завтракал, поэтому с удовольствием разделил со мной чипсы. Он отлично говорил на английском языке и рассказал, что его стране в некотором смысле не повезло. В семидесятые годы прошлого века она столкнулась с полосой катастроф. Вначале с войной во Вьетнаме, когда вьетнамцы и американцы бессовестно нарушали границы и убивали мирных жителей, затем с массовыми репрессиями красных кхмеров и последовавшей за ними затяжной гражданской войной. Лишь в 1993 году политические противники пришли к примирению. Во главе государства вновь встал король, но реально здесь правят премьер-министры. Кстати, полицейский был отлично знаком с политической ситуацией в странах бывшего СССР и предсказал будущую войну России против Украины. Тогда я только улыбнулся. Уж слишком невероятными казались такие события.
В районе Пномпеня в Меконг впадает сразу три крупные реки. Они разливаются, образуя многочисленные отмели, между которыми снуют длинные лодки и баржи. Вода очень грязная, но местные жители с удовольствием в ней купаются. Набережная устроена со вкусом. Здесь есть длинный променад с каменными скамьями и пальмами. Через дорогу начинается старая часть города, построенная сто лет назад французами. Там я обнаружил сразу десяток открытых ресторанов и тут же позавтракал, заказав себе оладьи и кофе. Рядом с ресторанами находятся массажные салоны. Около них стоят зазывалы, рекламирующие «великолепный массаж» всего за четыре доллара, обещая по желанию самых молодых и красивых массажисток или массажистов. Миновав зазывал, я углубился внутрь кварталов. Старые улицы действительно словно вышли из черно-белых довоенных парижских открыток. Особенно впечатляли переплетения проводов между домами, образующие над тротуарами и проезжей частью гигантскую черную паутину. Только проезжавшие мимо автомобили и мотоциклы выглядели вполне современно. На одной из улиц я заметил длинный ряд кабинок, около которых стояла толпа народа. Это были кабинки для голосования. Участие в выборах сопровождается обязательным оттиском большого пальца, поэтому выходившие из кабинок избиратели торжественно демонстрировали друг другу заляпанные черной краской ладони.

Карты города у меня не было, но каким-то чудом я вышел прямо к Желтому рынку, получившему свое название благодаря тому, что его главное здание было спроектировано в форме цветка желтого лотоса. На рынке можно купить все, начиная от жареных тараканов и заканчивая суперсовременными гаджетами. Цены, впрочем, немного выше, чем в соседних странах. Обилия покупателей не наблюдалось. Торговцы не бросались навстречу с привлекательными предложениями. Я купил себе несколько сувениров и майку с изображением Ангкорвата. Вся покупка обошлась в четыре доллара. Прямо на рынке я заказал билет на скоростной частный автобус до Сиемриапа. Он должен был отправиться на следующее утро, подобрав меня около отеля. Что и говорить, в Юго-Восточной Азии быть путешественником очень удобно.

Ангкор, еще Ангкор
Первое утро после выборов выдалось необычно жарким и после вчерашнего дождя – влажным. Автобус приехал за мной вовремя. Пассажиры-камбоджийцы выглядели несколько подавленно. То ли не выспались, то ли были разочарованы результатами голосования. Большинство пномпеньцев голосовало за партийный блок номер семь, но по предварительным итогам победу одержал блок номер четыре. «А какая между ними разница?» – спросил я у хозяина гостиницы, решившего отнести к автобусу мой рюкзак. «Номер семь нам больше нравится», – просто ответил тот. Кроме меня, единственными иностранцами в автобусе была солидная чернокожая пара… из Польши. Моему присутствию они удивились даже больше, чем я их, так как были уверены, что граждане Беларуси не имеют права свободно покидать свою страну.
Разговор между нами не клеился, поэтому я спокойно уснул и проснулся уже в месте назначения. Вышел из автобуса и с удивлением обнаружил парня, державшего в руках табличку с моим именем. Оказалось, что информацию обо мне сообщил продавец билетов из Пномпеня. Парень собирался отвезти меня на тук-туке в гостиницу, принадлежавшую его фирме. Естественно, не самую дешевую.

После непродолжительных переговоров он согласился на другой вариант и пообещал найти номер в гостинице с разумными ценами. По дороге я заглянул в офис туристической фирмы, где купил обратный билет до Хошимина, а заодно узнал цену найма тук-тука для поездки в Ангкор. Древняя столица кхмеров занимает огромную площадь, поэтому передвигаться по ней пешком бессмысленно. Аренда скутеров иностранцами запрещена, и тук-тук – единственное надежное средство для того, кто хочет осмотреть достопримечательности.
Гостиница, в которую меня привез встречавший парень, оказалась очень чистой и уютной. На крыше помещались розарий и ресторан, а на заднем дворе – бассейн с чистой проточной водой и беседки на сваях, откуда можно было наблюдать за жизнью соседней крокодильей фермы. Естественно, главным блюдом в ресторане было жаркое из крокодила. С выбором тук-туков никаких проблем не возникло. Узнав о том, что в гостинице появился новый постоялец, их владельцы сами подъехали к входу и устроились на крыльце, собираясь торговаться. Но с торговлей не заладилось. Узнав то, что я в курсе настоящих цен, большинство водителей тут же ретировалось. Остался один, услугами которого я и воспользовался.
Ангкор расположен всего в нескольких километрах от Сиемриапа. Каждый год его посещает несколько миллионов человек. Смысл этой цифры становится понятным лишь тогда, когда оказываешься около билетных касс и видишь настоящее столпотворение. Многие посетители приезжают на автобусах из соседнего Таиланда, причем большинство из них – российские, китайские и японские туристы. Для иностранцев вход платный, билеты проверяют часто, но, кажется, это не останавливает армию желающих приобщиться к историческому наследию камбоджийцев.
Ангкор был оставлен его жителями при невыясненных обстоятельствах в пятнадцатом веке после нашествия тайцев. В девятнадцатом веке его открыли французские археологи. К тому времени вся территория древней столицы заросла джунглями. Джунгли и сегодня покрывают большую часть Ангкора. Для туристов открыта примерно пятая часть, восстановленная и хорошо исследованная. Она включает четыре храмовых комплекса и множество мелких развалин. Самый большой и известный комплекс – Ангкорват, построенный в двенадцатом столетии из серого песчаника и посвященный индуистскому богу Вишну. Он впечатляет прежде всего своими размерами. Для постройки Ангкорвата было использовано больше камня, чем при возведении пирамиды Хеопса. Ничего подобного в истории архитектуры Европы не было. Комплекс состоит из нескольких храмов, окруженных защитной стеной и широким каналом, проложенным для осушения влажных почв. В средневековье каналы соединяли все части Ангкора, так что город должен был напоминать итальянскую Венецию или белорусский Глуск. На стенах Ангкорвата видны рельефные изображения божественных созданий. Надо полагать, в качестве натуры художники использовали местных жителей. Удивительно то, что камбоджийцы приходят сюда для религиозных церемоний и в наши дни. Удивительно, потому что индуистов среди них почти не осталось, большинство исповедует буддизм.
Но настоящим открытием для меня стал храмовый комплекс Байон. Он был возведен позже Ангкорвата и сохранился гораздо хуже. Всему виной нечестность поставщиков строительного материала. Они продали строителям некачественный камень. Настоящее чудо Байона – это барельефы на стенах, реалистически изображающие битвы кхмеров со своими грозными восточными соседями-чамами. Чамы жили на территории нынешнего Центрального Вьетнама и считались хорошими мореплавателями. Конфликты с Камбоджей сопровождались столкновениями двух совершенно разных армий. Кхмеры в качестве главной силы использовали копьеметателей и боевых слонов. Чамы – конницу и военные корабли. Они дважды захватывали Ангкор, но никогда не разрушали его храмы, так как поклонялись тем же богам. Когда государство чамов было завоевано вьетами, многие из них переселились в Камбоджу. Большинство современных чамов исповедует ислам, но потомки брахманов все еще сохраняют индуистские обычаи. Вполне возможно, именно их я и видел среди верующих, пришедших в Ангкорват.
Древние храмы соседствуют с джунглями, откуда поглазеть на туристов выходят любопытные обезьяны. Многочисленные таблички предупреждают, что обезьян лучше не трогать и беречь от них фотокамеры. Однако на моем пути встречались исключительно интеллигентные макаки, предпочитавшие прятаться в компании туристов от своих злейших врагов – не менее опасных, но пугливых диких собак. Иногда собаки появлялись из леса, но тут же прятались, стоило лишь махнуть в их сторону рукой. В местах, расчищенных от джунглей, идет бойкая торговля сувенирами. С местными торговцами, а точнее торговками, потому что большинство из них женщины, торговаться трудно. Когда в их по-детски маленьких ручках появляются совершенно ненужные предметы типа колокольчиков или миниатюрных женских халатиков, это вызывает улыбку. Потом они начинают говорить жалобными детскими голосочками: «Ва дола, сэ. Чип чип ва дола. Плис, ва дола». И тогда сердце растает, и рука непроизвольно достает купюру, чтобы заплатить за безделушку. Но этого мало. Они тащат тебя к себе в киоск, чтобы показать «что-то более стоящее». То есть более дорогое и еще более ненужное. При этом жалуются на налоги, на тайских поставщиков и нужду. Обилие туристов из России вынуждает многих учить русский язык. Учат его с помощью все тех же туристов и худо-бедно могут говорить простые фразы. Но иногда у туристов просыпается извращенное чувство юмора. Девочка, торгующая свистульками, между очередными «ва долар» и «чип чип» вдруг по-русски сообщает: «Я маленькая чукча». Тот, кто ее этому научил, наверное, думал, что это смешно.
Около развалин с коротким названием Тасом я обнаружил японцев, занимающихся археологическими раскопками, и подошел поближе. Обычно археологи не любят, когда им мешают, но, заметив мое любопытство, один из них подошел, чтобы познакомиться. Мы заговорили о загадке покинутого жителями Ангкора. Японец показал найденные черепки керамики пятнадцатого века, а затем открыл какую-то толстую тетрадь и сказал: «Мы уже десять лет во время раскопок делаем химический анализ почв из разных слоев и обнаружили, что с тринадцатого века земля вокруг каналов часто заиливалась или засаливалась». «Жители Ангкора обленились и перестали чистить каналы?» – спросил я. «Да, – кивнул японец. – Они перестали заботиться о своей сложной ирригационной системе. Но дело, конечно, не в лени. Кхмеры вели постоянные войны, которые отвлекали людские ресурсы. Вы знаете, в какой-то момент истории они стали призывать в армию даже женщин. О каналах просто некому стало заботиться. Но я думаю, что конец их могуществу положила другая сила». «От них отвернулись боги?» – я удивленно посмотрел на его очень серьезное лицо». «Хуже, – ответил археолог. – В позднем средневековье в северном полушарии изменился климат. Он стал холоднее. В Китае, Европе и Японии произошел ряд катастроф. Например, у вас случались неурожаи и эпидемии чумы. Камбодже холод не угрожал, зато из-за смены ветров началась засуха. Люди уходили к Меконгу, где воды всегда вдосталь, и район Ангкора просто обезлюдел».

Моего собеседника позвали коллеги, недовольные тем, что он увиливает от работы. Он извинился и поспешил к ним. Я продолжил путь дальше, остановился около одного из старинных каменных бассейнов и, глядя в мутную воду, задумался. Мы, люди, часто считаем себя венцом природы, однако продолжаем зависеть от нее. Изменения климата, уничтожившие кхмерскую цивилизацию, вполне способны справиться и с нашей. Рядом появилась обезьяна, посмотрела на меня сонными глазами, а затем, не почувствовав опасности, пристроилась в тени и заснула. Я переключил внимание на толпы туристов, снующих вокруг развалин. Слышались щелканье затворов камер, смешки и возгласы удивления. Пожалуй, я был удивлен не меньше остальных. После разговора с археологом история упадка Ангкора стала совершенно понятной, но сам древний город продолжал скрывать в себе какую-то великую загадку.
Своими мыслями я решил поделиться с водителем моего тук-тука, когда мы возвращались в Сиемриап. «Ну вы как скажете! – отмахнулся тот. – Какие могут быть загадки в камнях? Вот я отвезу вас в ночной клуб, там развеетесь. А вообще, приезжайте к нам в Камбоджу с компанией друзей. Мы очень любим туристов. Других заработков у нас нет». Что ж, в одном он был прав. Если ехать куда-то с друзьями, то непременно в Камбоджу!

Дмитрий Самохвалов

Понравился материал? Поделитесь им в социальных сетях
Если у вас есть комментарии по теме, не стесняйтесь оставлять их внизу