Индонезия: Макассар, 10560 км от Минска

Согласно расписанию, самолет из Сурабайи в Макассар добирается за два часа. Но я провел в полете всего час, потому что Сулавеси и главный индонезийский остров Ява расположены в разных часовых поясах. Глядя сквозь стекло иллюминатора на бесконечную гладь океана и редкие капли облаков внизу, я слушал болтовню своей соседки-островитянки, возвращавшейся домой из шумной Сурабайи. Она рассказывала о поездке к друзьям, своей семье и достопримечательностях Сулавеси. Но большинство этих достопримечательностей она никогда не видела. Сулавеси – большой остров, пересеченный высокими горами и глубокими заливами, так что жители одной его части редко бывают в других. Моя соседка хорошо знала лишь Макассар и его окрестности. Настал мой черед рассказывать о себе и своей стране. Я показал ей на планшете презентацию с фотографиями Беларуси. Она смотрела очень внимательно и даже однажды цокнула языком, приняв православную церковь за величественную мечеть.

Аэропорт султана Хасануддина в Макассаре оказался очень большим и современным. С минским аэропортом его роднило лишь небольшое количество пассажиров, которые, покинув самолет, быстро терялись в многочисленных безлюдных коридорах. Я не потерялся лишь благодаря одному из сотрудников, решивших взять шефство над иностранцем. Прямо напротив аэропорта находилась огромная, покрытая золотой краской статуя воина на коне.
«Это наш национальный герой – султан Хасаннуддин», – пояснил мне провожатый.
О Хасануддине я знал то, что он правил Макассаром в семнадцатом веке. Город более ста лет процветал благодаря торговле пряностями из соседних Молуккских островов с китайцами и португальцами. Но в один прекрасный день в его бухте появились голландские пираты. Они прогнали торговцев и заключили с султаном договор, закрепив монополию своей страны. Хасаннуддин поддерживал голландцев, но, когда пришел к власти, организовал восстание. В ответ голландцы сожгли Макассар, построили для контроля над побережьем форт Амстердам, а пленного Хасаннуддина заставили подписать еще более невыгодный договор. Хасаннуддин мне казался монархом-неудачником. Странно, что жители юга Сулавеси решили сделать его своим национальным героем.
Рейсовый автобус довез меня до самого центра города. Был жаркий душный полдень. Я собирался в горную часть острова, но транспорт туда отправлялся поздно вечером. Чтобы скоротать время, я оставил свой большой рюкзак на попечение охранникам одного из банков напротив автобусной остановки и отправился гулять по набережной.

Набережная – главная достопримечательность современного Макассара. Она довольно широкая, усеянная многочисленными кафе и сувенирными лавками. Кое-где сохранились старые колониальные здания. Самое известное место набережной – голландский форт Амстердам. Он хорошо отреставрирован и превращен в некое подобие нашего Троицкого предместья. Перед входом гордо реет флаг Индонезии, а рядом еще более гордо возвышается конная статуя… султана Хасаннуддина. Вот такой их ответ голландцам спустя три столетия колониального гнета. В форте есть музей Сулавеси. Мне очень повезло, так как моим экскурсоводом стал сам директор этого музея. Он с удовольствием демонстрировал экспонаты – чучела необычных птиц и животных, средневековые монеты, оружие и старые фотографии.

То, что некоторые старинные обычаи в Макассаре все еще живы, я убедился, когда вышел из музея и обнаружил пару, фотографирующуюся на фоне бастионов в национальных костюмах. Оказалось, что это новобрачные. Подобно минчанам, макассарцы во время свадеб любят посещать достопримечательности. Но все-таки для макассарцев это имеет намного большее значение. Они исповедуют ислам, однако сохраняют более древнюю традицию, когда невеста с непокрытой головой отдельно от остальных гостей должна сопровождать жениха в его предсвадебном путешествии. Раньше такое путешествие могло длиться год. Его совершали по морю, плавали на Яву, в Китай и даже в Австралию. В наши дни оно ограничено несколькими часами, отпущенными на форт Амстердам, набережную и какой-нибудь из островов в городской бухте. Жених попросил меня сфотографироваться в паре с его невестой. С точки зрения белоруса, просьба звучала странно. Тем не менее я ее понял. Нас, иностранцев, простые индонезийцы воспринимают скорее как ходячую достопримечательность, поэтому фотографии суженой с чужим мужчиной для жениха выглядели не более двусмысленными, чем фотографии на фоне статуи султана Хасаннуддина. Я согласился и вскоре пожалел об этом. Одной фотографией они не ограничились. Фотосессия длилась целый час. В конце концов пришлось сфотографироваться не только с невестой, но и с самим женихом и даже с фотографом.
Ближе к вечеру я переместился на окраину Макассара, к автовокзалу, откуда должно было начаться мое путешествие на север. Единой кассы здесь не было. Различные транспортные фирмы продавали билеты совершенно отдельно друг от друга. В офисе одной из них я обнаружил группу иностранцев. Они отрекомендовали выбранную ими компанию как самую лучшую. Поскольку билет у всех стоил одинаково, я решил согласиться с их выбором. До автобуса оставалось четыре часа. Сидеть в прохладном кондиционированном помещении совершенно не хотелось, поэтому я вышел прогуляться, а заодно поискать уютный ресторанчик и насладиться ужином. На вокзале на меня никто не обращал внимания. Но стоило выйти за его пределы, как за мной увязалась толпа детей и даже пара мотоциклистов. По-английски они не разговаривали, но все-таки показали направление, когда я спросил у них про ресторан.
Окраина города вовсе не напоминала его центр. Узкие улочки с потрескавшимся асфальтом, панельные дома с окнами без стекол, старые бараки и выкрашенные в яркие цвета мечети. Вместо ресторана я нашел рыбный рынок. Посетителей почти не было, и торговцы явно скучали. Мой приход вызвал переполох. К толпе детей за моей спиной добавились зеваки. В их сопровождении я подошел к одному из торговцев и приценился к сушеной рыбе. Цену он мне не сказал, но предложил попробовать свой товар. Под смешки и улюлюканье я очистил одну из рыбешек. Знаками мне показывали, что голову и кишки я выбрасываю явно зря – это самое вкусное. Попробовал. Вкусно. И попросил еще. Что тут началось! Торговцы покинули свои ряды. Мне прямо в рот совали сухие рыбины самого экзотического вида, ломти папайи, помидоры и бананы. Кто-то даже сунул сырую селедку, но его обсмеяли и оттеснили в сторону. Каждый проглоченный мной кусок вызывал бурю веселья.
Обратно на автостанцию я возвращался с огромными пакетами, набитыми рыбой и бананами. Всю эту снедь я раздал другим пассажирам. Один из итальянцев, жуя банан, поинтересовался, сколько он стоит.
«Понятия не имею, – признался я. – Мне их подарили».
На лице моего собеседника отразилось явное недоверие.

Дмитрий Самохвалов

Читать дальше:
Танна-Тораджа, 10428 км от Минска