Вьетнам: Фукуок

Тайфун
Наше плавание через бурное море сопровождалось бешеной качкой. Паром то поднимался вверх по волнам, то резко летел куда-то вниз. Уже через несколько минут такой болтанки Сайлас побледнел и, ругая себя за страсть к булочкам со свининой, бросился в туалет, расположенный в центре салона. Там он и оставался до конца плавания. Многие пассажиры последовали его примеру и предпочли выносить качку стоя в центре. Остальные воспользовались пакетами, заранее выданными стюардом. Как ни странно, я чувствовал себя вполне нормально и даже попытался перекусить халвой, привезенной из Минска. Только я развернул упаковку, как рядом услышал тяжелый стон. Повернулся в сторону и увидел, что одна из шведок подняла голову из пакета и с ненавистью смотрит на мою халву. Пришлось спрятать ее подальше, чтобы не раздражать соседей.

Первую часть читайте здесь

Паром причалил к длинной бетонной пристани, на которой нас уже ждали такси и владельцы мопедов. На этот раз я взял инициативу в свои руки и договорился с первым же водителем о поездке до знаменитого Длинного пляжа всего за шесть долларов. Мой спутник-австралиец не одобрил выбор автомобиля. Он сообщил мне, что мы причалили около города Ан-Тхой на южном берегу, а в нем, как известно, – и он помахал перед моим носом путеводителем, – есть главная городская площадь, а на ней – туристическое агентство с бесплатными картами и адресами всех гостиниц и автобусная остановка. Я согласился, что посетить агентство имеет смысл. Если не придет автобус, то там и сядем в такси. Мы закинули рюкзаки на плечи и отправились пешком вдоль пристани к большой земле. Дождь немного стих, но море продолжало волноваться. Огромные волны разбивались о бетон всего в нескольких метрах, разбрасывая фонтаны соленых брызг. Казалось, что еще немного – и один из бурунов захлестнет пристань и унесет кого-нибудь из нас в океан.
Ан-Тхой оказался обычной деревней с сельскими домами, угрюмыми маленькими коровами и пугливыми собаками. Все местные жители куда-то подевались, поэтому мы воспользовались системой глобального позиционирования и вскоре вышли к нужной площади. Вот только она была не центральной, а, скорее, конечной. Прямо за ней начинались огороды, а дальше дорога убегала куда-то в джунгли. Похоже, власти подарили Ан-Тхою статус города совсем недавно, запланировали его бурный рост и даже построили площадь, где собирались открыть туристическое агентство. Собирались, но не открыли. Автор австралийского путеводителя сам в Ан-Тхое не был, поэтому всю информацию брал у официальных властей. Любопытно, что даже GPS указывал на то, что мы находились в городском центре.
Делать было нечего. Чтобы не стоять на пустынной площади, мы пошли по дороге в надежде, что нас подберет какой-нибудь случайный автомобиль. Вскоре мимо нас пронеслось сразу несколько машин, причем такси. Но ни одна даже не снизила скорость, когда мы махали им руками. Пришлось идти дальше. Через несколько километров асфальт закончился. Началась гравийка. Вновь зарядил дождь. Мы шли почти два часа по раскисшей глине обочины, надеясь увидеть хоть какое-то средство передвижения, но, увы, его не было. В конце концов мы уперлись в развилку. Австралийский фаблет тихо пискнул, сообщая, что заряд батареи закончился и воспользоваться подсказкой спутника, куда двигать дальше, мы уже не сможем. Сайлас очень расстроился, а я сел под раскидистой кроной придорожной папайи и стал изучать его путеводитель. Первая же прочитанная мною фраза, казалось, предназначалась именно таким горе-путешественникам, как мы: «Не пытайтесь пройти через весь остров Фукуок пешком. Он очень большой. Воспользуйтесь мопедом или такси».
Кушая халву и листая путеводитель, я рассказал австралийцу о том, что в детстве мы каждый год посылали из школы во Вьетнам гуманитарную помощь в виде тетрадок в клеточку и дешевых шариковых ручек. «Тогда тебе должно за это воздаться», – серьезно сказал мой спутник. В этот момент раздалось урчание мотора, и на развилку выехал мопед. Его владелец, седой вьетнамец в очках и каске с изображением зайчика из «Ну, погоди!», резко остановился и спросил у нас что-то на родном языке. Сайлас стал объяснять ему на английском, что нам нужно такси. Это слово он понял, достал мобильный телефон и вызвал машину. Я лишь удивленно покачал головой. Кажется, мне действительно воздалось! Спустя десять минут мы уже ехали в кондиционированном салоне «Тойоты». Я показал таксисту один из адресов гостиниц, сохраненный мной по дороге в Ратьзя. Тот согласно кивнул. Гравийка вновь сменилась асфальтированным шоссе. Как по волшебству выглянуло солнце. Стало намного веселее.

Рай как рай
Отель, куда мы попали, оказался весьма милым уголком. Он представлял собой цветочный сад, обсаженный кокосовыми пальмами, с уютными бунгало на берегу океана. В придачу ко всем необходимым удобствам у каждого крыльца висел гамак. Рядом находились спа-салон и несколько ресторанов. Мы сняли два бунгало по соседству. Так начался наш скромный отдых, включавший пляж, море, солнце, свежие тропические фрукты, массаж, потрясающе красивые закаты и прочие атрибуты простого тропического рая.
Пока я купался в море, Сайлас лежал под пальмами в шезлонге и изу­чал вьетнамский язык по разговорнику. Вообще-то, самостоятельное изучение вьетнамского – вещь весьма сомнительная. Это тоновый язык, в котором правильное произношение играет ключевую роль. Вьетнамцы пользуются латинским алфавитом, но читать слова довольно сложно. Вскоре у нас появился случай проверить его знания. Мы отправились на близлежащую жемчужную ферму, но, как оказалось, жемчуг выращивают в сетях в нескольких километрах от берега. Туристов туда не возят. Мы быстро осмотрели маленький музей и огромный магазин, где поразились не столько красоте местного жемчуга, сколько цене на него. На выходе Сайлас заметил прохожего вьетнамца, помахал ему рукой и закричал: «Синьдзяо!» Вьетнамец недоброжелательно посмотрел в его сторону и лишь прибавил ходу. «Что ты ему сказал?» – спросил я. «Просто поздоровался», – удивленно ответил австралиец. Мы подождали, когда появится следующий прохожий. Я махнул ему рукой и закричал по-английски: «Привет!» Вьетнамец расплылся в улыбке и поздоровался в ответ. «Синьдзяо!» – выдал свое Сайлас. Вьетнамец опасливо покосился на него и перешел на другую сторону дороги. Больше мой спутник ни с кем не пытался разговаривать по-вьетнамски.

Фукуок – это остров с бедными почвами. Здесь выращивают фрукты и черный перец, но большинство земель занимают джунгли. Природа – это главное местное богатство, потому что исторических достопримечательностей на нем почти нет. В средние века остров принадлежал соседней Камбодже и был почти необитаем. Потом совершенно случайно попал в состав Вьетнама. Сайгонское правительство построило на нем тюрьму. Ныне она превращена в музей, который возглавляет один из бывших заключенных. В 1975 году красные кхмеры высадили на Фукуоке десант. За несколько месяцев они уничтожили добрую половину островитян. После освобождения оставшиеся в живых переехали на большую землю. Вновь Фукуок начали заселять лишь много лет спустя. Нынешние жители – это, как правило, переселенцы, знающие о своей новой родине чуть больше, чем приезжие туристы. Прямо за Длинным пляжем на западном побережье ими был построен городок Дуон-Донг, административная столица острова. Его обитатели существуют благодаря океану и мало интересуются внутренними районами. Каждое утро они выходят на промысел рыбы и кальмаров, кто на солидных рыбацких сейнерах, кто на утлых круглых лодках, внешне напоминающих обычную корзину. На Фукуоке работает единственное предприятие, производящее очень специфический на вкус, но популярный в странах Юго-Восточной Азии рыбный соус. На севере острова около старого маяка есть места, удобные для ныряния с аквалангом.
Тюрьма-музей, город, завод, маяк. Мы решили посетить все эти места сразу и отправились в пункт проката, чтобы взять там мопеды. По дороге к нам присоединилась пожилая, но очень активная пара сооте­чественников Сайласа, фермеры с острова Кенгуру. В пункте проката я обнаружил новенькие японские велосипеды и заявил, что возьму один из них. К моему удивлению, фермеры тут же подхватили мою идею ехать на экологически чистом средстве передвижения. Так мы втроем поехали на велосипедах, а Сайлас – на мопеде. Ожидалось, что он попадет на север Фукуока на несколько часов раньше нас и организует нам лодку с аквалангом. Но судьба распорядилась иначе. Фотограф был задержан вьетнамской полицией уже в Дуонг-Донге за отсутствие прав на вождение. Как оказалось, его даже не оштрафовали, а просто вернули в гостиницу вместе с мопедом. Что касается нас, велосипедистов, то мы посетили предприятие по производству соуса, где до самых костей пропитались запахом квашеной рыбы, затем музей и успешно преодолели холмистые тропы севера. Около трех часов пополудни мы выехали на дикий пляж, поросший высокими деревьями. Через пролив открывался чудесный вид на далекие горы Камбоджи. Времени, чтобы найти маяк и лодку, у нас не оставалось. Следовало засветло вернуться обратно. Но мы немного посидели в тени деревьев.
«Куда ты собираешься после Фукуока? – спросили у меня австралийцы. – Домой?» Я отрицательно покачал головой и показал им на противоположный берег. «В Камбоджу? Думаешь, там интересно?» Я согласно кивнул. Они ничего не ответили. Может быть, мой выбор показался им странным. А может быть, и нет. На Фукуоке ничего не кажется странным. Даже то, что люди разного возраста из противоположных уголков земли могут просто тихо сидеть у моря и общаться, не чувствуя между собой никаких препятствий. Таким мне, пожалуй, и запомнился этот маленький кусочек тропического рая на востоке Сиамского залива.

Дмитрий Самохвалов

Понравился материал? Поделитесь им в социальных сетях
Если у вас есть комментарии по теме, не стесняйтесь оставлять их внизу